На улице было темно. Небо заволокло, и только молнии освещали яркими проблесками хмурые облака и белые стены больничной палаты № 139. Еще одна вспышка, а пять секунд спустя прогремел гром. Однако его всепоглощающая сила не могла оживить два неподвижных тела, лежащих на соседних койках. Они были накрыты былыми простынями, скрывающими лица и смертельные раны, которые Нагато не надо было видеть. Он знал, что случилось с этими людьми... людьми? Теми, кого он хорошо знал и кого он мог назвать своими друзьями. Линия биения пульса на мониторе давно стала ровной, наполнив тихое помещение громким тревожным звуком. Нагато зажмурился и сжал кулаки, стоя в проеме двери. Кровь тех, кто сделал это, стекала по его рукам и капала на дорогой больничный кафель, но не могла утихомирить его ярость. Он сполна отплатил за своих друзей, но этого было недостаточно, чтобы заглушить боль в сердце. Нагато смял в кулаке ткань рубашки на груди. Минато, его единственный близкий друг, и Кушина, его дальняя родственница, были мертвы.

…

– Ты долго планируешь торчать тут, Нагато?
Нагато поднял голову, чувствуя спиной холод могильной плиты. Перед ним стоял Джирая с зонтом. Он даже не заметил, что начался дождь. Похоронная церемония закончилась – когда, он не понял. Его тело и эмоции этим днем полностью отключились; он не знал, что должен чувствовать или думать.

Джирая вздохнул, понимая его чувства: не так-то просто принять, что твой первый друг только что покинул этот мир. Но он не мог просто стоять здесь и смотреть, как его ученик заживо пожирает себя изнутри. Нагато закрылся, отгородившись от эмоций, но отгородиться от жизни Джирая просто не мог ему позволить.
Он порылся в кармане пальто, улыбнувшись, найдя искомое. Он действительно надеялся, что это поднимет настроение Нагато – хотя бы немножко.
– У меня есть сообщение для тебя.

Нагато нахмурился, когда сенсей протянул обрывок бумаги.
«Этот почерк».
Нагато быстро взял листок, узнав в написанных черными чернилами иероглифах знакомый почерк. От Минато. Ничтожно маленький кусочек бумаги, в котором уместилось всего несколько слов, от которых вздрогнул весь его мир. Это было предсмертное послание?

«Нагато, пожалуйста, позаботься о мальчиках».

...

Нагато никогда не испытывал недостатка уверенности в себе и давно позабыл, что такое страх... но все это были лишь пустые убеждения его собственного сознания. Он никогда не предполагал, что все обернется таким вот образом... Для него, ненадежного и опасного человека, который стал опекуном двух детей.

Он проследовал за Джираей в полицейский участок и вскоре обнаружил себя сидящим рядом с учителем в кабинете начальника, хотя и чувствовал себя тошнотворно, пребывая в этом месте. Что он вообще здесь забыл? Что происходит? Он даже нормально ничего не обдумал, а уже дал согласие пройти через этот ордалий. Но разве Минато не этого хотел?

Разговор меж Джираей и полисменом был коротким – быстрое приветствие и передача документов на опекунство. Все, что оставалось сделать Нагато, – подписать бумаги, и его судьба будет предрешена.

Нагато смотрел на строчки лежащего перед ним документа – «настоящим... будет... наделен полномочиями... постоянное наблюдение... опека... дети... согласие...» – он почти что чувствовал, как эти слова режут по коже, словно испытывая его стойкость, достоин ли он подобных привилегий.

«Привилегий? Правда что ли?»
Нагато хотелось рассмеяться. Гораздо больше подходило другое слово – проклятие. С этой мыслью он схватил ручку и плавным росчерком черных чернил подтвердил свое согласие. И только когда все бумаги – с его настоящим именем и оригинальной подписью – забрали, он понял, что сделал. Он был проклят.

– Мои поздравления! Официально вы теперь являетесь опекуном Намикадзе Кьюби и Намикадзе Наруто. Берегите их и держите подальше от неприятностей, – начальник участка попрощался с ними, они обменялись рукопожатием.

– Заметано, шеф. Я прослежу, чтобы он не халтурил, бу-ха-ха...

Нагато не расслышал и половины слов Джираи, сверля взглядом двух ребятишек, тихо спавших рядышком в комнате напротив кабинета. С этого момента он нес за них ответственность. А он даже не знал, что должен чувствовать. Единственное, что он знал, – что совершенно не готов.

...

После того, как он забрал ребятишек и с помощью Джираи привез их домой, Нагато наконец-то сел за стол и погрузился в размышления. В его жизни не было ничего завидного; он жил далеко не в комфортабельной квартире, но имел все необходимое. Он давно жил один, а его потребности были минимальными. Но теперь… Нагато вздохнул и отвел взгляд от спящих детей.
«Это будет проблемно».
С учетом последних событий он должен пересмотреть весь свой жизненный уклад – начиная с места жительства и жизнеобеспечения.
«Стоит переехать в квартиру побольше».

…

Было уже далеко за полночь, когда Нагато попытался в очередной раз покемарить. Дети спали на его постели. Он не раз поворачивался к ним, когда они ворочались или бормотали во сне. Справится ли он с этим? Он правда сможет позаботиться о них? Он знал, что незадолго до смерти Минато его нарекли их крестным и он должен был уделять им внимание время от времени. Но сейчас... все было совершенно иначе! Их ничего не разделяло. Они будут с ним жить, будут есть, гулять и...

Нагато внезапно посмотрел на свои руки, когда красная пелена стала застилать глаза. На первый взгляд руки были чистыми, но если вспомнить, что он делал... Внезапно его охватило желание вымыть их еще раз. Он был небезгрешен. Он был не таким, как Минато и Кушина – добрым, вежливым и сострадательным человеком. У него не было постоянной работы, размеренного и здорового образа жизни. Он был преступником...

– Что б тебя, Минато! Что ты наделал?! – в ярости Нагато схватил стакан со стола и швырнул его об стену; раздался громкий звон разбившего стекла. Тяжелые вздохи и неожиданное движение со стороны постели заставили Нагато повернуться к мальчикам и тут же осознать свою оплошность.

Наруто с Кьюби проснулись. Они широко распахнули покрасневшие глаза и молча озирались, неровно и испуганно дыша.

– Дети... – Нагато спокойно поднялся с кресла, но заметил, что своими передвижениями еще больше напугал их. Кьюби быстро схватил брата и дернул к себе; он боялся, но был полон решимости защитить младшего, если потребуется.

– Кто... кто... – Нагато услышал, как Наруто шепчет себе под нос, не в силах закончить предложение от страха.

Нагато приблизился к постели, медленно дотянулся до ночника и включил свет. Наруто тут же спрятал лицо в футболке брата, а Кьюби испуганно вздрогнул, но страх сменился удивлением, когда темная фигура приобрела знакомые очертания.
– Нага-чан...

Нагато почувствовал облегчение. Они узнали его, и это было хорошо; но что делать теперь? «Что я должен сказать им?». Мрачный, он сел на краю постели, отведя взгляд, когда заметил появившиеся в глазах Кьюби слезы. Мальчик вспомнил, что произошло. «Как? Черт бы тебя побрал, Минато... как я могу позаботиться о них? Я же не...». Но сумятица в его мыслях пропала, когда внезапно что-то тяжелое прыгнуло на него и вцепилось в одежды. Он только и успел посмотреть вниз и заметить дрожащего Наруто, как Кьюби обхватил его сзади и спрятал лицо в основании шеи. Близнецы плакали. Они цеплялись за него и плакали так громко, будто хотели дотянуться своей печалью до его выгоревших чувств. Нагато крепко зажмурил глаза и до боли стиснул зубы, пытаясь освободиться от этих эмоций. Он обнял дрожащих мальчишек и прижал их ближе к себе. Это была самая страшная боль, которую он когда-либо чувствовал в своей жизни.

Четыре ночи подряд дети были под постоянным стрессом. Они не ели, не спали, а когда все же дремали, то просыпались от кошмаров со слезами на глазах. Для Нагато же такая жизнь сама стала сущим кошмаром. Что он должен делать, черт побери? Как их успокоить? Это вообще возможно?

В очередной раз он заткнул уши, когда Наруто стал звать родителей во сне. Это было гораздо тяжелее, чем слышать его зовы, когда он бодрствовал. Его брат, Кьюби, подвинулся поближе и крепко его обнял. Он ничего не говорил, только обнимал, положив подбородок на голову младшего. Нагато отвернулся. Эта боль… эта агония, пора было с ней кончать.

…

Дабы избавиться от этих мучений, Нагато первым делом решил переехать. Он собрал свои вещи, посадил мальчишек в машину и покинул город. Здесь было слишком много боли. Им нужно начать все сначала. И что важнее всего – им нужно вновь почувствовать себя живыми.

Но вернуть детей к прежней жизни оказалось не так-то просто. Смерть родителей была глубокой раной, которая не заживает за день или два. Это заняло недели, потом месяцы, надежда почти пропала… но Нагато не отступил. Это была его работа… он должен обеспечить детям безопасность. Это был его долг и ничего более. Дети были частью порученной работы – работы, к которой он не мог позволить себе привязаться, не мог…

…

… но привязался.

Это действительно пугало Нагато. Это была не его жизнь. Такой жизни он всегда сторонился. Он не хотел детей или семьи. Да и как? Он сам был первостепенной причиной отсутствия семьи. В тот самый момент, когда он позволял людям приблизиться к себе, когда они становились его друзьями – они умирали. И это никогда не менялось. Достаточно того, что случилось. Минато и Кушина погибли из-за того, что враги вышли на их связь с ним. Так же как Яхико и Конан. А сейчас его просят позаботиться о детях?
«Дурак ты, Минато».

…

Нагато закрыл за собой дверь и сел за стол чистить оружие. Дети спали, и в кои-то веки у него выкралась свободная минутка на себя. Прошлым утром он встретился с Джираей и попытался нормально поговорить о его следующем задании, но разговор полетел в тартарары. День вообще летел в тартарары. Жизнь Нагато превращалась в одно сплошное сумасшествие, он вообще ничего не понимал – что, где, зачем. Он не мог сосредоточиться, не мог нормально думать – и это было плохо. Он провалил миссию и не снял свою мишень. Мальчики стали волновать его гораздо больше, чем следовало, и это «гораздо больше» ему категорически не нравилось.

Вполне хватало того, что нужно было заботиться о себе, чтобы не сдохнуть, а теперь и за пацанами надо присматривать?! Каждый клятый час думать, все ли с ними в порядке, пока его нет поблизости, было… Нагато отбросил чистящие принадлежности на стол и крепко вцепился пальцами в волосы. Куда бы он не пошел – он постоянно думал о детях; какой бы звонок не поступил по работе – он думал о детях; где бы он не охотился – он думал об этих проклятых детях! Это так раздражало. Мальчишки ломали его жизнь. Нагато не справится с этим. Дети были балластом. Они слишком сильно на него влияли. Ломали его и его жизнь. Они никогда не смогут быть с ним в безопасности. Будет гораздо проще, если он избавит их от всех мучений, которые поджидают их в этом мире.

Посмотрев на разобранный пистолет, Нагато внезапно успокоился, когда его взгляд зацепился за чистые блестящие пули. С отрешенностью в глазах он встал со стула и достал один из двух закрепленных на поясе пистолетов.
«Как я смогу защитить их, Минато? Это от меня их защищать надо. Я…»
Сняв пистолет с предохранителя, он вошел в комнату и приблизился к большой постели, на которой спали дети. Он остановился с той стороны, где виднелась светловолосая макушка. Тихие звуки потревожили Наруто – он перевернулся на спину, что-то пробормотал во сне и снова спокойно задышал.

Нагато нахмурился. Почему же сейчас стало так сложно устранить источник всех проблем, когда мгновение назад он был готов покончить со всем здесь и сейчас? Он никогда не колебался, стреляя в человека, даже смотря прямо в глаза своей жертве. Что же теперь его останавливает? Пацан на него даже не смотрит. Нагато крепче перехватил пистолет, не понимая, отчего дрожит рука. Он никогда не колебался, не боялся, и более того – никогда не пересматривал свои решения. Никогда раньше.

«Проклятье!»
Нагато побледнел. Он не сможет, даже силой не заставит себя.
«Что со мной происходит?»

– Нага-чан? – тяжело дыша, Нагато быстро повернулся на голос. Кьюби протирал заспанные глаза. – Ты что делаешь?

Все еще держа пистолет в руке, он вновь перевел взгляд на спящего Наруто. Странное чувство привязанности давало о себе знать, но он лишь отвернулся от него. Это всего лишь чувство.

– Я не знаю, – прошептал Нагато.

Кьюби наклонился и, недоуменно хмурясь спросонья, что-то задумчиво промычал. У него было такое забавное выражение лица, что Нагато хотелось рассмеяться, но он быстро взял себя в руки и присел на край постели. Пистолет он спрятал обратно за пояс.

– Ложись, – Нагато откинул одеяло и кивнул Кьюби. Не в силах спорить и явно решив, что все равно хочется спать, Кьюби снова лег на постель и придвинулся поближе к брату. Нагато поправил одеяло и задержался на мгновение, рассматривая ребятишек. Они были еще совсем маленькими, уязвимыми и беззащитными.

Наруто – младший из близнецов, унаследовал внешность отца, но обладал маминым характером, в то же время Кьюби – старший, был маленькой копией Кушины, но отличался отцовским спокойствием и был более сдержан. Обоих явно ждало большое будущее – в них была решительность, которой не многие могли похвастаться, и та внутренняя сила, что была гораздо сильнее силы физической. Нагато не сомневался, что дети вырастут сильными лидерами. Только если что-то не помешает им. И сейчас этим «что-то» был сам Нагато.

Нагато вернулся за стол с тяжестью на сердце. Да, сейчас от него многое зависело. Начиная воспитанием мальчиков и заканчивая их рационом. Он выключил настольную лампу и откинулся на стуле, погрузившись в очередной беспокойный сон.

…

Две недели спустя Нагато снова встретился с Джираей. На этот раз – в ресторане. То, что предполагалось стать нормальным и спокойным разговором тет-а-тет, обернулось кошмаром, когда Нагато сказал, что собирается отдать детей.

– Что? – улыбка исчезла с лица Джираи. – Ты моей смерти хочешь, Нагато?

– Мальчикам нужна нормальная жизнь, Джирая. Им нужна забота, хорошее окружение и друзья. Я не могу присматривать за ними постоянно. Я не могу позволить им завести друзей. А с моей жизнью я не могу дать гарантий абсолютной защиты.

– Когда я оставляю их одних, мои мозги летят наперекосяк. Когда кто-то к ним приближается, я напрягаюсь – не это ли моя следующая жертва. Когда кто-то смотрит на нас, я силой заставляю себя не хвататься за оружие, – Нагато знал, что прав, и он должен заставить Джираю понять, что решение Минато было в корне неверным. Нагато был не тем человеком, кто сможет позаботиться о мальчиках – и никогда не сможет им стать. Почему же Минато выбрал именно его?

– Нагато. Минато доверил тебе своих детей, потому что верил, что только ты сможешь о них позаботиться. Да, ты был его другом и их крестным, но не только. Ты единственный человек, на которого он мог полностью положиться, – сказал Джирая.

– А что насчет тебя? Минато доверял тебе так же, как и мне…

– Если не меньше, но давай посмотрим правде в глаза, Нагато. Я не самый лучший вариант. Посмотри на мою жизнь. Это… того… согласись, что дети хорошего воспитания явно не получат.

– С этим сложно не согласиться.

– Что?!

– Но со мной они не будут в безопасности! – стиснул зубы Нагато. – Я не гожусь в родители, и человек я не самый хороший. Я связан с криминалом, у меня опасная жизнь и очень много опасных врагов. И эти враги, которые, не колеблясь, убили моих друзей! С чего ты думаешь, что дети будут со мной в меньшей безопасности, когда я – именно тот, кто втянул их в этот кошмар? Минато и Кушина погибли из-за меня! Где доказательства того, что это не произойдет снова?

Джирая молчал. Нагато опустил голову, его злость исчерпала себя – теперь-то его поймут.

– Ну, во-первых, – именно поэтому мальчики будут с тобой в безопасности, – слова Джираи потрясли Нагато. Джирая же взял свой пиджак и оставил деньги за обед. – Я на самом деле думаю, что никто не защитит их лучше, чем ты. Но это твой выбор. Если ты чувствуешь, что поступаешь правильно, отдавая мальчиков совершенно незнакомым людям – что ж, тебе решать, правильный это выбор или нет, – Джирая легко потрепал его по плечу и ушел.

Нагато стиснул зубы. Он ненавидел его. Ненавидел за то, что изворачивал его мысли и всегда был прав. Потому что Джирая знал, что под присмотром Нагато мальчики никогда не станут легкими мишенями. В то же время, не существовало еще на свете такого человека, которому Нагато мог бы доверить детей, не беспокоясь об их безопасности.